Падение великого быка
Вкупе с расширенным бычьим рынком, принятие ERISA имело эффект кодификации современной портфельной теории MPT в глазах большинства инвесторов и инвестиционных управляющих. (В двух словах, MPT подчеркивает, что риск является неотъемлемой частью вознаграждения, и что инвесторы могут конструировать портфели с целью оптимизации риска ожидаемых доходов.)
Для доверенных лиц, концепция контролируемого риска через разнообразное распределение активов, безусловно, привлекательна. Когда рынки «ведут себя» (как они были в течение почти двух бычьих десятилетий) доходность, риск и корреляция допущения используются для генерации анализа распределения активов, и имеют тенденцию сравнительно хорошо синхронизироваться с рыночной активностью; тенденция предсказуема настолько, как долго она продолжается.
В этой среде, современная портфельная теория стала комфортной нитью, которая удерживала вместе сложное лоскутное одеяло финансовых рынков. В рамках этой модели, управляющие активами, которые работали на относительной основе в пределах одного легко опознаваемого стиля, могли последовательно повышать активы. Как только они отошли от своего стиля, их возможности стали ограниченными. Неудачным результатом этого феномена было, что эта узко ограниченная среда имела тенденцию к ограничению роста базы мастерства управляющих активами.
Это трудно понять, как талантливые, конкурентоспособные индивидуумы позволили себе так долго оставаться запертыми в одном конкретном стиле управления, особенно, когда этот стиль явно впал в немилость. Я видел, что управляющие, скорее, буквально выходят из бизнеса, чем меняют свой инвестиционный подход.
Когда большой бык начал проявлять признаки напряжения и фондовые рынки начали вести себя с гораздо меньшей определенностью (больше не отклонялись вверх). Это стало, очевидно, что относительно ведомая бизнес модель «охватила» традиционных управляющих активами – та модель, в которой деньги были управляемы на относительной основе, послужные рыночные записи основаны на относительной производительности, а производительность измерялась в относительных величинах, – страдала существенными слабостями.
Alexander M. Ineichen из Union Bank of Switzerland (UBS) подсчитал, что общий глобальный капитал достиг максимума в чуть более $31 trillion в верхней части бычьего рынка, и падения приблизительно в $18 trillion в нижней части в 2002 г. – снижение приблизительно 42 процента. Как и во время периода 1974 г., инвестиционное сообщество неохотно начало «охватывать» изменение, чтобы справится с делением, которое возникло между целями традиционных финансовых управляющих и потребностями их клиентов.
Одной из первопричиной для этого деления было то, что MPT зависит от «разумных» предположений для каждого класса активов. Неявно, это требует очень долгосрочной перспективы; инвесторы должны планировать проведение своих инвестиций в течение длительного времени, в порядке получения желаемой награды. К сожалению, когда рынки в сотрудничестве потерпели неудачу, в конце бычьего рынка стало очевидно, что большинство индивидуалов и институтов имеют совершенно разные точки зрения на «долгосрочные» оценки, особенно, когда находятся на линии краткосрочной производительности. Во времена рыночного напряжения, корреляции между классами активов часто разваливаются, что часто приводит к неожиданно бедной производительности.
|
