Либеральный гегемонизм
В качестве примера можно привести Россию. В конце 1980-х – начале 1990-х годов практически все
обсуждения экономического кризиса в нашей стране были посвящены необходимости структурных
реформ и поиску путей их финансирования (не исключающих и государственные, бюджетные
источники). Однако как только к власти в стране пришла проамериканская либеральная "команда",
разговорам о структурных реформах, во всяком случае на государственном уровне, пришел конец.
Либеральное министерство экономики (как и его преемник, министерство экономического развития
и торговли) демонстративно отказывалось выполнять даже неоднократные прямые поручения
Президентов России о разработке программы структурных реформ. При этом каждый год десятки
миллионов долларов бюджетных денег направлялись на поддержку экономических исследований
исключительно монетарной направленности – все остальные научные школы финансировались в
сотни раз меньше. Одним из результатов такой ситуации стал кризис августа 1998 года – поскольку
любая критика правительственной политики 1996-1998 годов со стороны российских независимых
экономистов воспринималась монетарными либералами исключительно в политической сфере -
как попытка отстранения их от власти в стране.
Общественное мнение в России потребовало изменения этой позиции только в первые месяцы
2002 года, во многом вследствие отказа властей США от осуществления либеральной политики и
перехода на прямую государственную поддержку собственной экономики и жесткий протекционизм
в отношении экономик иностранных. Эти действия оказали отрезвляющее воздействие на
российских предпринимателей, которые оказались в чрезвычайно тяжелой ситуации. За рубежом
их вытесняли с экспортных рынков, внутри страны усугублялись экономические проблемы, в
частности, росли тарифы естественных монополий, поддерживаемые либеральным
экономическим крылом правительства.
Сыграли свою роль и обсуждения возможных последствий вступления в ВТО. В нашей стране
возобновились разговоры о необходимости проведения промышленной и структурной политики,
хотя бы для защиты отечественных рынков. И сразу выяснилось, что правительству абсолютно
нечего сказать по этому поводу, что хорошо проявилось в Послании Президента РФ
Федеральному собранию на 2002 год.
Еще один пример – Аргентина. Безусловное и некритичное следование (по большому счету -
безответственным) рекомендациям МВФ привело эту страну на грань потери не только
экономического (от него эта страна по сути отказалась после введения currency board – валютного
управления), но и политического суверенитета. По существу, негативной оказалась роль МВФ и в
период "азиатского" кризиса 1997 года. Такую же разрушительную роль играют его рецепты в
Бразилии и других латиноамериканских странах.
Иными словами, сочетание подавляющей политической мощи США с наличием в них монопольной экономической идеологии (и в такой ситуации совершенно не важно, в чем состоит ее суть)
привело к тому, что во всех странах мира сомнение в истинности этой идеологии стало
политическим "табу", поскольку автоматически ассоциировалось с нарушением негласной присяги
американской "метрополии". Верно и обратное: США вынуждены поддерживать даже абсолютно
бессмысленную и вредную экономическую политику в странах-сателлитах просто потому, что
местные лидеры демагогически привязывают ее к "единственно правильной" экономической
идеологии.
Очень грустно это выглядит в России. Особенно после настоящего плюрализма позднего
социализма. И, к сожалению, можно с большой долей уверенности сказать, что как только (и если)
доминирующее положение США в мире (или в России) будет утрачено, то вместе с водой выльют
и ребенка – все разумные и глубоко симпатичные любому нормальному человеку идеи
экономического либерализма будут подвергнуты глубокому забвению, как "наследство
американского гегемонизма".
|