Первая мировая – рождение боевых машин
Казалось, что эта война продлится недолго, каких-нибудь несколько недель, максимум несколько месяцев. Однако, вопреки ожиданиям, после несколько первых месяцев активных боевых действий, быстрая и освежающая война (как накануне войны писалось в патриотичных газетных очерках), превратилась в бессмысленную, изнуряющую бойню, растянувшуюся на долгие годы. Война подхлестнула разработки всевозможных машин, постепенно ставя армии воюющих держав во все большую и большую от них зависимость, а следовательно, и от того, что приводило их в действие, от нефти.
С самого начала войны, широкое применение автоматического оружия, траншеи и проволочные заграждения создали патовую ситуацию: долгие месяцы ни одна из сторон не могла существенно изменить линию фронта. Единственным выходом из тупика траншейной войны могло стать некое механическое новшество, которое позволило бы войскам передвигаться по полю боя под более надежной защитой, чем мундиры.
Первыми подобный механизм создали британцы. Поначалу это было нечто вроде бронированного трактора, не так давно изобретенного в Америке. Черчилль назвал его "caterpillar" ["caterpillar" – "гусеница"]. Из соображений секретности во время испытаний и перевозки новшеству дали и другие "имена" – "цистерна", "резервуар" [англ. «tank»].
Впервые танк был использован в 1916 году в битве при Сомме. Он сыграл важную роль уже в ноябре 1917 года в битве при Камбре. А триумф новой машины состоялся 8 августа 1918 года в битве при Амьене, когда лавина из 456 танков прорвала германский фронт. Генерал Эрих Людендорф, помощник Верховного главнокомандующего Пауля фон Гинденбурга, назвал впоследствии этот день "черным днем германской армии в истории войны". Траншейной войне пришел конец. И когда германское высшее командование объявило в октябре 1918 года, что победа более уже невозможна, в качестве главной причины оно указало на появление танков.
Быстрыми темпами развивался механизированный транспорт. Высадившийся во Франции в августе 1914 года британский экспедиционный корпус располагал 827 автомобилями (747 из них были реквизированными) и примерно 15 мотоциклами. К последнему месяцу войны автопарк британской армии состоял из 56000 грузовиков, 23000 автомобилей и 34000 мотоциклов и мопедов. Кроме того, Соединенные Штаты, вступившие в войну в апреле 1917 года, доставили во Францию еще 50000 машин с двигателями внутреннего сгорания. Весь этот транспорт при необходимости обеспечивал быстрое перемещение войск и снаряжения с места на место. Это сыграло решающую роль во многих сражениях.
Еще более драматичным было появление двигателя внутреннего сгорания на другом поле боя – в воздухе. До начала войны воздухоплавательные средства в армии практически не использовались. За пять месяцев, к январю 1915-го, английской промышленности удалось построить всего 250 самолетов, причем 60 из них были экспериментальными. Во Франции и Германии ситуация была не лучше.
К 1916 году самолеты уже летали строем, возникла тактика воздушного боя. Было применено тактическое бомбометание для поддержки пехотных сражений. Германия широко использовала цеппелины. Скорость самолетов в короткое время более чем удвоилась и превысила 120 миль в час, а "потолок полета" достиг почти 21000 футов. Стремительно росли объемы производства. За время войны Великобритания выпустила 55000 самолетов, Франция – 68000, Италия – 20000, а Германия – 48000. За полтора года участия в войне Соединенные Штаты произвели 15000 самолетов. Таким образом, была доказана практическая военная польза того, что недавно считалось только "хорошим спортом". Слова, сказанные начальником штаба ВВС о Королевских военно-воздушных силах, можно отнести ко всей военной авиации: "Нужды войны сотворили их за одну ночь".
За короткий промежуток времени, использование техники в армиях воюющих сторон, полностью изменила стратегию и тактику боя. Нефть же окончательно утвердилась как важнейший стратегический ресурс. Важнейшую роль в исходе войны сыграло то, что Германия оказалась отрезанной от путей поставок нефти, тогда как ее поставки во Франции и Британии только наращивались. Выражение "нефть – это власть", полностью подтвердило свою истину.
Сразу же после войны, сенатор Беранже, руководитель Государственного нефтяного комитета США, изрек пророчество: "Нефть была кровью войны, теперь ей предстоит стать кровью мира. Сейчас, в первые мирные дни, наше гражданское население, наша промышленность, наша торговля, наши фермеры – все просят больше нефти, всегда больше нефти; больше бензина, всегда больше бензина".
|
